[himich]

Чем известен казачий генерал Ивана Попко
28 августа исполнилось 205 лет со дня рождения отважного генерала ККВ, историка, литератора, публициста и этнографа.

Храбрый воин и… полиглот

Иван Попко родился 28 августа 1819 года (по ст. ст.) в кубанской станице Тимашевской в семье священника. С ранних лет мальчик увлекался историей, литературой, писал стихи, проявлял большой интерес к изучению иностранных языков. К ним у Ивана явно были незаурядные способности — он оказался настоящим полиглотом: хорошо знал латынь и древнегреческий, владел двенадцатью европейскими языками (по другим данным, восемью или девятью).

Обучался Иван Диомидович в Астраханской духовной семинарии и в Московской духовной академии. Однако его влекла совсем другая, боевая жизнь! В 1841 году он поступает рядовым казаком в десятый конный полк Черноморского казачьего войска и с той поры находится на военной службе почти сорок лет.

Боевое крещение будущий историк и этнограф прошел в боях с черкесами, защищая границы Черномории, участвует в Крымской войне 1853-1856 гг., где отличился храбростью в Севастопольской кампании. Также он сражался в Русско-турецкой войне 1878-1879 гг., был награжден орденом св. Анны первой степени, получил чин генерал-лейтенанта.

«Курганы зеленеют, как купы пальм в пустыне»

Но все-таки потомки запомнили Ивана Попко не как талантливого военнослужащего. Его исторические труды — вот что интересно краеведам и XXI века.

Попко с самого начала военной службы стал собирать материал для своих публикаций. Помогло ему и то, что в течение нескольких лет, начиная с 1858 года, он был делопроизводителем и редактором комитета по составлению устава строевой службы, участвовал в разработке положения о Кубанском и Терском казачьих войсках.

Работа «Черноморские казаки в их гражданском и военном быту» написана со знанием дела, с огромной любовью к кубанской земле и ее народу. Стиль почти художественный, образный. Книга легко читается и нашими современниками.

Начинает автор с топографического очерка Черноморья. Вот, например, как он описывает реку Кирпили (во времена Попко она называлась Керпили), протекающую по территории современного Тимашевска и Тимашевского района: «Керпили и впадающие в них Кочети также вытекают из Земли Кавказского войска, излучисто пробегают лучшую местность степи и, в некотором расстоянии от моря, наполняют лиман Керпильский. Болотистая, покрытая дремучим камышом полоса связывает этот лиман с Ахтарским заливом Азовского моря. Воды Керпилей довольно свежи, и вид их живописен. Прекрасна здесь весна, отраден летний вечер. Это цветная лента на угрюмом челе степи. Высокие берега реки усеяны курганами, выше которых нет по другим речкам. Курганы зеленеют, как купы пальм в пустыне, а вокруг них разостланы ковры из воронцу и горицвету. На их остроконечную вершину любит взъезжать удалой табунщик. Отсюда ему видно, как вдалеке с разбросанными по ветру гривами несутся к водопою вольные табунные кони. Отсюда же видны и синие Кавказские горы».

«Северо-восточный ветер производит летом отвращение от труда»

Как первый исследователь Кубани Попко пытался представить этот «неведомый край» во всей его полноте. Любопытны, например, его заметки о климате Екатеринодара и влиянии его на здоровье жителей.

По мнению историка, «людское здоровье подчинено было влиянию ветров. Северо-восточный ветер производит летом расслабление и отвращение от труда на воздухе, а зимою посылает катары, колотья, ревматизмы». Под влиянием юго-западного ветра возникают лихорадки, горячки, рожистые воспаления лица. В летний зной «в самый полдень при жаркой атмосфере поднимается из камышей синяя мгла, и люди, вдыхая в себя сию мглу, получают сильную боль головы и самые обмороки». У путешественников, попадавших в первый раз в столицу войска город Екатеринодар, сочувственное недоумение вызывал болезненный вид его жителей, измученных малярией: «Новоприезжего даже поражает отсутствие в городе свежих и здоровых наружностей: ему повсюду встречаются желтые, худые, болезненные лица. На улицах часто встречаешь исхудалых казаков с болезненным выражением лица, идущих медленно и с оханьем. Дамы екатеринодарские тоже не отличаются здоровым видом: желтизна лица и синева под глазами очень распространены между ними».

«Домостроительная ворожба»

Образные выражения из трудов Ивана Попко современные журналисты растащили на цитаты. Взять, например, хрестоматийное описание Екатеринодара середины позапрошлого века.

«В этом отставшем от современного значения граде насчитывается до 2000 домов, то есть хат, изваянных из глины… и покрытых камышом и соломой. Частных каменных зданий ни одного, деревянных под железной крышей несколько. Хаты стоят в таких положениях, как будто им скомандовано «вольно, ребята»: они стоят и лицом, и спиной, и боком на улицу, какая в каком расположении духа или как какой выпало по приметам домостроительной ворожбы, предшествовавшей ее постановке. Одни из них выглядывают из-за плетня, другие из-за частокола, третьи, и немногие, из-за дощатого забора, но ни одна не высится открыто в линию улицы». Как видим, Попко, будучи ученым, обладал своеобразным юмором.

Интересно, что у Екатеринодара в то время был свой герб, как и у других городов России. И именно это, по мнению Попко, давало ему право именоваться городом: «Именуется этот курень городом потому, что… имеет он герб, которого символы знаменуют сторожевое поселение у ворот государства».

Не забыта историком и улица Красная: «Проспектом на соборную церковь проходит через весь город главная улица, называемая «красной»… На этой улице и еще на двух торговых площадях находится 160 лавок, из коих до 50 каменных, остальные деревянные».

«Товарищу отдаст последний грош, не подумавши»

Очень подробно, со знанием дела, пишет этнограф о казачьем менталитете: «…раздробление, особничество, или, как сами говорят, «показанщина» (от слова казан, котел) составляют отличительную черту характера черноморцев. Им все как-то тесно, и в самом куренном поселении они отодвигаются, сколько можно дальше, один от другого. Они не сливаются в обществе, как камни в здании. У них каждая отдельная личность обчеркнута резко, угловато — не скоро подберешь и приставишь одну к другой».

Тем не менее Попко находит положительные качества в суровом казачьем нраве: «Справедливость требует, однако, сказать, что если обитатель Черноморья не любит сносить тяготы своего ближнего, то с удивительным терпением несет свое собственное бремя. Товарищу, протянувшему к нему руку, отдает последний грош, не подумавши; за односума, оплошавшего в бою, умирает, не колеблясь, и сокрытою от взоров людских горячею слезою кропит давно заросшую могилу брата, друга, благодетеля. Непонятная натура. Что есть в ней лучшего, то скрыто, а пустяки и глупости снаружи».

Создал музей, собрал библиотеку

Впрочем, одним писательством Иван Диомидович не ограничивался. Большую инициативу он проявил при создании историко-этнографического музея, в котором должны были находиться памятники культуры адыгского народа. Уже в конце 1864 года возникла первая этнографическая экспозиция, расположенная в абадзехской сакле, специально перенесенной во двор полкового штаба. В сакле находились предметы быта, утварь, орудия труда. Помимо этнографического, был в музее и естественно-научный отдел.

Библиотека Ивана Попко славилась среди его современников: редкие издания, исследования, проза и поэзия, и не только на русском языке — наш земляк знал толк в литературе! И к этому вопросу историк подошел со скрупулезной тщательностью военного: составил каталог своей библиотеки в табличной форме, разделив все на шесть тематических отделов. Причем Попко не просто собирал книги, выполняя приказ об организации полковой библиотеки, а пытался привлечь к книге казаков, сформировать круг их чтения.

Несмотря на все свои заслуги, казачий генерал-лейтенант оставался добрым, простым в общении и даже застенчивым. Казаки в станицах называли его «родным отцом», почитали как человека великодушного и надежного. Умер 30 августа 1893 года в Харькове, куда приехал на лечение рака желудка. Похоронен на городском кладбище Ставрополя, где жил в последние годы.

Много белых пятен осталось в личной биографии историка. И сохранилось только одно его изображение. Женат Иван Попко не был и детей не имел. В 1885 году на пороге его дома была обнаружена брошенная новорожденная девочка, названная именем Нина. Спустя семь лет он обратился в суд, который разрешил ему ее удочерить, дав свое отчество и фамилию.

К сожалению, многое из того, что сделал Попко, было потеряно: прекратил существование музей, частично были утрачены его богатая библиотека и исторические документы. Но все же имя Ивана Диомидовича Попко вошло в один ряд с именами наиболее выдающихся людей Кубани.

Сообщение Чем известен казачий генерал Ивана Попко появились сначала на Краснодарские известия.



Источник Краснодарские Известия.